Граф Бартоломео Франческо Растрелли. Смольный монастырь Биография растрелли

Тайнопись искусства [Сборник статей] Петров Дмитрий

Загадки очевидного. Архитектура Растрелли (Галина Зеленская, архитектор)

Загадки очевидного. Архитектура Растрелли

(Галина Зеленская, архитектор)

Исследователи-педанты называют произведения великого петербургского зодчего - Растреллиево барокко. Исследователи-интуитивисты, не приводя тому доказательств, предпочитают другое наименование - русское барокко. Слушатели моих лекций, итальянцы, утверждали: это - не барокко. Современники Растрелли называли его дворцово-парковые ансамбли «русской Версалией».

В научные споры вступать не люблю, но… Хочу провести расследование, по-моему, - занимательное. Предлагаю поместить произведения обер-архитектора Елизаветинского двора графа Франческо Бартоломео Растрелли в средокрестие двух пространственно-временных параллелей и посмотреть, что из этого получится.

Первая параллель - версальская. Необходимость ее участия в расследовании подтверждают факты… Отец архитектора, скульптор Карло Бартоломео Растрелли, флорентинец и дворянин, работал в Версале. В ту пору мания величия Людовика XIV превращала небольшой замок (шато) Людовика XIII в самую роскошную загородную резиденцию Европы. В 1700 году здесь родился первенец скульптора, названный Франческо Бартоломео.

П. Ротари. Портрет архитектора Бартоломео Растрелли. Вторая половина 1750-х - начало 1760-х

В 1715 году «король-солнце», правивший страной 72 года, вечным сном упокоился. Растрелли-отец получил приглашение потрудиться при дворе российского царя Петра I. В 1716 году все семейство прибыло в Петербург. Растрелли-сыну было тогда шестнадцать лет, и значился он учеником своего отца. Похоже, в работе с Растреллистаршим заключалось все образование Растрелли-младшего, если не считать тех впечатлений, на которые столь горазд Версаль.

Значит, Версаль, если не в Петрову пору, то во времена Елизаветы Петровны воспользовавшись пребыванием в нем будущего великого зодчего, определил-таки архитектурную реальность Петергофа, Царского Села и Петербурга? Отвечаю: нет, нет и нет. Чтобы и вы убедились в том, совершим перемещение в пространстве-времени.

Стоим на террасе перед Версальским дворцом, смотрим в даль просторов земных. Воздушная перспектива, рожденная слиянием Вод и Неба, слепит глаза. Жестко очерченный силуэт зеленых боскетов справа и слева от бассейна делает реально ощутимым и болезненно нестерпимым воздействие Вселенской оси - фантастического творения Андре Ленотра, умершего в 1700 году, когда Растрелли родился. Ленотр - первый садовник Людовика XIV, живописец и архитектор, автор самых прекрасных парков эпохи «короля-солнца», вдохновитель и учитель следующих за ним архитекторов, и не только французских.

О, Версальская ось, детище Бесконечности-Безграничности прекрасной геометрической Пустыни! На ось нанизаны вселенские символы: Большой канал в виде латинского, удлиненного, креста; залы под открытым небом, образованные жесткими квадратами боскетов; ковры-партеры, вытканные свободно бегущим по земле узорочьем, что не имеет ни начала, ни конца; дворец - жилище бога Солнца или короля Франции, как хотите. Холодно и одиноко? Нет, ведь рядом с этой Разумом сотворенной моделью Мироздания - живая Природа в восхитительном движении света-цвета, движении Времени. Ленотр - сказитель, навевающий современникам «золотые сны» о Небесной гармонии, которая волей монарха (он верил в это) может воплотиться здесь-сейчас на Земле.

Смотрим на фасад Версальского дворца, пытаясь определить его стиль. Это - не Ренессанс, не барокко, не классицизм. Для Ренессанса и классицизма простоты и сомасштабности человеку не хватает. Для барокко, напротив, композиция дворца слишком проста. То - чисто французский стиль, столь характерный для второй половины XVII века, что шла под девизом признания, сделанного Людовиком XIV: «Государство - это я». Блистательные архитекторы «короля-солнца» Луи Лево, а позднее Жюль Ардуэн-Мансар придали дворцу ту монументальность, что сделала его простоту надменной, холодной, высокопарной.

Первый рустованный этаж с арочными окнами предельно скромен и суров. «Бельэтаж», собственно дворцовый, подчинен ритму ионических колоннад, что вперед гордо выступают, оставив позади себя стену с ионическими пилястрами. Третий этаж (вспомогательный) превращен в аттик для расстановки скульптуры. Дворец смотрит арочными окнами вдаль, и крест-бассейн Андре Ленотра свой проповеднический пафос смиряет: «Государство - это он, и бог - он тоже».

Движемся через анфилады залов Версальского дворца. Каждый зал соперничает с остальными, выставляя свое богатство напоказ, чтобы зрителей поразить и убить… Убить способность человека ощущать себя человеком в изнемогающих от роскоши апартаментах бога-короля. В интерьерах дворца трудно дышать: там нет пространств, есть декор - такой, другой, третий… Разнообразие не позволяет остановить взгляд на отдельном, насладиться чем-то особым. Пресыщение появляется и нестерпимо разрастается. Закрываю глаза - слышу голос Петра: «Если замечу за своим Петербургом что-нибудь подобное, подожгу его с четырех сторон». Не надо ничего поджигать… Петербург - совсем другой. И Петергоф - не Версаль. В «Золотом царстве» прекрасной Елисавет есть Идея - какая-то своя, чистая и прекрасная, которую непременно нужно понять…

Большой зал Царскосельского дворца

Версальский дворец

Возвращаемся в Россию. Нет, не в Петербург - в Москву золотоглавую. Подтверждено документально: в пору пребывания в Москве с двором Анны Иоанновны Растрелли тщательно изучал русскую архитектуру. О том свидетельствуют сделанные им наброски соборов Кремля, церкви Николы «Большой крест», Успения на Покровке, Знамения в Дубровицах, Меншиковой башни. Несомненно, зодчего интересовало конструктивное решение соборов и церквей. Столь же несомненно, что их художественное решение представляло для него интерес не меньший.

Храм Успения на Покровке ныне не существует. Однако есть сведения, что в нем повторялся почти без изменения декор красавицы-церкви Воскресения в Кадашах, сооруженной в середине XVII века. Нет равных в русском зодчестве двум ярусам декоративных гребней - «петушьих». Не уступают гребням декоративные наличники из резного белого камня, что окаймляют большие окна на храме и слуховые оконца на стройной шатровой колокольне. Иконостас этой церкви принадлежит к лучшим произведениям русских резчиков по дереву. Вызолоченные ажурные растительные формы как бы ниспадают сплошной завесой, отделяя собственно храм от алтаря (сейчас иконостас находится в церкви Иоанна Воина).

Церковь Знамения в Дубровицах поставлена на высоком берегу реки Пахры при впадении ее в Десну. Она была сооружена по заказу «дядьки» Петра I - князя Голицына в 1690–1704 годах. Получилось уникальное произведение, ни на что другое не похожее. Будто архитектор - неизвестно, кто именно, - взял и переиначил на русский манер тот декор, что был изобретен целым миром. Храм снизу доверху покрыт резьбой по белому камню, из которого он сложен. Здесь и диковинные цветы, и узорные листья аканта, и раковины, и элементы ордерных систем с диковинными композитными капителями, и оригинальные волюты порталов, и замысловатые надкарнизные декоративные надстройки, напоминающие барочные фронтоны, и еще много другого, неизвестно какого. Даже сам план здания с фигурными лестницами превращен в своеобразный орнамент. И еще… Внутри храм сохранил деревянный иконостас и ложу владельца, столь пышно покрытые растительным орнаментом, что опять возникает то же самое впечатление, которым поражала предыдущая церковь: будто со сводов спущена некая драгоценная завеса, сверкающая и переливающаяся в лучах золотого света. Думаю, можно делать выводы, показывающие, что привлекло Растрелли в русских церквях…

В московском барокко XVII века Растрелли увидел «свое», точнее, ту красоту, что в дальнейшем определит своеобразие его собственной архитектуры. Цепь связей такова. Красота - то, что «веселит сердце». Да! Архитектура должна быть праздничной: поднятой над буднями, обыденностью, даже реальностью, создающей образы, что переносят в мир фантазии, сказки… Красота - в узорочье живом. Да-да! Архитектура должна придерживаться художественных представлений и умения русских мастеров, чувствующих душу дерева и камня… Красота - в световой феерии, когда «не знаешь, где находишься - на небе или на земле». Да-да-да! Внутреннее пространство должно быть миражом, фантазией, сказкой, обещанными фасадом…

Все? Нет, определить принцип, задающий направление действий. Принцип этот позволяет сформулировать церковь в Дубровицах. Осознав своеобразие русской архитектуры, нужно «пересказать» русское узорочье, воспользовавшись европейским архитектурным языком, освоить который старается Новое, Петербургское, время. И еще одно - общее - положение… Чтобы праздничная архитектура стала Высоким искусством, необходимо Всеобщее воодушевление, движимое стремлением утвердить в веках Славу Всероссийскую, олицетворением которой в данный исторический момент служит «дщерь Петрова» - императрица Елисавет.

Если так, можно сказать… Растреллиева архитектура возникла на трех силах. Первая - извечное для русичей-россиян обожествление Власти. Сначала - княжеской. Потом - царской. Тогда и сейчас - Высшей. Вторая сила - чувство любви к своему Отечеству. Пережив Послепетровское лихолетье, оно, по мнению русичей-россиян, должно преобразиться, получив «блаженство и славу», обещанные еще царем Петром - Первым, Великим. Третья сила или следствие предыдущих явлений - расцвет Творчества, прежде всего художественного, что непременно станет искать форму выражения этого Всеобщего воодушевления в Красоте, Добре и Правде отеческих времен. При чем тут Растрелли? Только при том, что именно он - итальянец по происхождению, петербуржец по судьбе - реализовал требования трех сил в праздничности созданного им «русского барокко»…

Третье пространственно-временное перемещение: входим в Верхний сад Большого Петергофского дворца… Произнесите, пожалуйста, первое «Ах!» на нашем пути. Вас просит об этом фантаст Растрелли, уверенный, что Высшая цель искусства Архитектуры - воображение зрителей поражать. Поверьте ему: он прав… в границах своего времени. Мощная Глубинная ось идет на дворец, что свет и душевное тепло источает. Нас ждали - и мы пришли! Пусть представление начинается… Главная ось, что пришла из Безграничных далей, чтобы утвердить статус монарха в системе Земных координат, вдруг мощь свою превращает… в игру осей-подголосков, вдоль и поперек расчерчивающих Верхний сад. Расчерчивая, они его преображают в изысканный партер: театральный, потому что жизнь - это театр.

Верхний сад с помощью «чуть-чуть» укрощает Небо. Будь глубина воздушной перспективы длиннее или короче, ушло бы Небо в вышину или навалилось на Землю всей своей тяжестью. Но нет, никаких катаклизмов не происходит! Найденное Растрелли соотношение ширины и высоты дворца с глубиной зеленых кулис, поднявшихся над партером, заставляет Небо повиснуть в вышине замершим куполом. Небо замирает. Вечность в Сад вступает.

Что такое Вечность? Абстракция пустая? Только не в мире Архитектуры, что, «увековечивая» Настоящее, всегда обращена к Вечности. Здесь, в саду эпохи барокко, эта якобы пустая абстракция себя проявляет во «всеконечном совершенстве». Понятие принадлежит Растрелли. Оно обозначает, что проектируемый им объект достиг того состояния, при котором ничего нельзя изменять: ни прибавлять, ни убавлять, - потому что все поиски закончены. Достижение «всеконечного совершенства» свидетельствует о том, что Время остановилось, уступив свое место Вечности. И это - правда. В любом случае, присутствия Вечности в Верхнем саду человек не ощутить не может - всегда ощущает, знает он о том или не знает.

Направляемся к «Павильону под гербом». То - написанный на «архитектурном языке» философский трактат об отношениях Вечности и мгновения. Золотой орел с трепещущими от напряжения крылами взлетел над Земной сферой или приземлился? Ни то, ни другое: он уже приземлился и еще не взлетел. Разрыв между тем, что уже закончилось и еще не началось, вызывает ощущение, что Время остановилось, дальше не течет. И… Врата открываются: Временные связи распадаются - Вечность появляется и разливается по всему Верхнему саду.

Напоминает золотая главка Растреллиева павильона цветочный бутон, что вот-вот - и раскроется? Не волнуйтесь, ничего подобного не произойдет, так как стремление к свободе лепестков главки-бутона уравновешено сдерживающим напряжением валика с листьями. Уравновешенность сил утверждает: никаких изменений не произойдет… Счастье, что нас ублажает, будет всегда, о господа!

Абрис кровли «Павильона под орлом» напоминает «юпку» танцующих на балу прекрасных дам. В гирлянде, «юпку»-кровлю украшающей, воплощен апофеоз Бесконечности. Мерный ход листьев вниз-вперед, легкий всплеск усилий под напором изогнутой кровли и вверх-назад к началу нового движения, что собой представляет и утверждает простой повтор одних и тех же, счастья полных, мгновений. Хватит! Повтор одного и того же - иллюзия движения! И философия эта - утопия, мечта, самообман, равно опасный! Что вы! В мире нет ничего, кроме череды одних и тех же мгновений. Подчиняясь «Колесу Времени» или «Солнечной круговерти», они становятся движением вечным - движением бесконечным. Нет начала. Значит, нет и конца. Поверьте фонтанной капели… Есть лишь Вечный праздник самодвижения: капля-мгновение, капля-мгновение, капля-мгновение…

Церковь Знамения в Дубровицах

Купол «Павильона под гербом» в Петергофе

Храм Вознесения Христова в Кадашах

Петербуржцы-россияне середины века XVIII верили… Лучшее в Прошлом - та созидательная основа, на которой зиждется Настоящее, «счастливая пора», даруемая потомкам героикой свершений их отцов, и прежде всего деяниями Великого Петра. Будущее - продленное в бесконечность Настоящее, что не подлежит изменению, так как все Должное уже свершилось или вот-вот и свершится. То - удивительная модель Времени, редкая: абсолютно гармоничная, а потому - столь же утопичная. Невозможная в действительности, но… Сколько в ней, согласитесь, жизнеутверждающей силы! Хотите жить, веря в Прошлое, Настоящее и Будущее? Я хочу… Вы тоже? Извините, подобное время было, но… уже истекло.

В Большом зале Царскосельского дворца стен, что-то выгораживающих, что-то несущих, нет, как не было! Стены преображены, растворены, исчезли в огромностях оконных проемов, в иллюзорности зеркальных простенков. Потолка, над головой нависающего, от чего-то защищающего, тоже нет, как не было! Есть плафон, где в Небе, уходящем в вышину, парят на облаках Олимпийские боги и богини, на царствующих особ похожие. В фантастический зал вливаются золотые токи солнца закатного, световую феерию открывающего. В ответ оживает, колеблется, танцует пламя свечей. Пламени свечей отвечает мерцанием-сверканием цвета орнамент золотой, тоже движущийся - оживающий, живой, что прорастает дивными торсами дивных существ. Что это?! Эдем?! Парадиз?! Райский сад?!

Слушайте. Смотрите. Дыханье от восторга не прервите. Музыка изысканная звучать начинает. В зале появляются тени былого - тени галантных кавалеров и восхитительных дам. Дамы играют веерами! Все танцуют! Ах, как они ликуют! Пышные «юпки» и «камзолы» из дорогой парчи. Блеск драгоценностей спорит с сиянием глаз. Зеркала множат великолепие, что ослепляет и покоряет даже нынешний, привыкший к сдержанности взгляд! Это - не Парадиз, не Эдем, не Рай! Это - Вселенское празднество! Прочь, все заботы и печали! Прочь, все утраты и горести! Ах, веселитесь, танцуйте и вы, о господа! Иллюзорные зеркальные стены для того и созданы, чтобы сделать невидимой реальную жизнь! Она конечно же есть, но где-то не здесь: там, в зазеркалье, то есть в мире ином, то есть в мире не этом!

Уходим из зала. Шествуем по Золотой анфиладе. Остановиться заставляет украшение над дверным проемом, что десюдепортом по-французски называется. На облачных вихрях парит золотое божество. Кажется, вот-вот - и превратится облачный вихрь в ураган и в одно мгновение сметет вызолоченное великолепие дворца вместе с танцующими тенями. Но нет, вихревое движение в дверном украшении завершает театральный жест прелестных ручек золотого божества: «Ах, веселитесь, веселитесь, господа, пусть не страшат вас жизненные бури!» Будто золотые призраки былого, такого же золотого, и сегодня уговаривают-успокаивают себя…

За сто лет до «дщери Петровой» в Англии был казнен король. В том числе и за чрезмерное богатство чертогов. А в России все дозволено Властителям, вознесенным случаем в Небеса?! Объяснение нашей привязанности к Растреллиевым фантазиям есть… Оно принадлежит послевоенным годам, когда, в нищете без надежд пребывая, петербуржцы все это «царство золотое» из руин поднимали, отдавая ему сердец привязанность, талант, жизнь. За что? Не за плату. За красоту золотым свечением наполненного пространства, когда «не понимаешь, где находишься, на небе или на земле» - так описывается в русских летописях та «лепота», перед которой не в силах устоять сердца русичей-россиян.

В XX веке знатоки именитые начали определять Свод из тысячи памятников архитектуры, что составляют высшую ценность мировой культуры. Произведения петербургского архитектора, итальянца по происхождению графа Растрелли всегда в их число входят. Я одно могу в заключение сказать - то, что для меня несомненно… Франческо Бартоломео Растрелли был истинным петербуржцем - человеком, отдавшим жизнь служению Великой цели. И еще… В творческом плане Растрелли можно лишь позавидовать: он мог разговаривать с Богами… о будущем России. Без произведений Растрелли нет Петербурга, а значит, нет и Новой России… В том, что воплотилась столь дивная Красота, есть знак россиянам дарованного спасения…

Из книги Великие загадки мира искусства автора Коровина Елена Анатольевна

Из книги Великие авантюры и приключения в мире искусств автора Коровина Елена Анатольевна

Из книги Об искусстве автора Валери Поль

Из книги История искусства всех времен и народов. Том 2 [Европейское искусство средних веков] автора Вёрман Карл

Загадки «дощатой книги» Эта история до сих пор не склонила чашу весов ни в чью сторону: одни исследователи считают ее великой сенсацией, другие - великой авантюрой-подделкой. Но все по порядку.В августе 1919 года бывший художник-рисовальщик и археолог, а ныне 29-летний

Из книги Повести каменных горожан [Очерки о декоративной скульптуре Санкт-Петербурга] автора Алмазов Борис Александрович

Эвпалинос, или архитектор (Фрагмент)Федр. Что ты делаешь здесь, Сократ? Я давно уже ищу тебя. Я облетел нашу бледную сень и повсюду о тебе спрашивал. Все знают тебя, но никто не видел. Почему избегаешь ты этих теней? Какая мысль связала твою душу и увела ее от нас

Из книги Анатолий Зверев в воспоминаниях современников автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --

Архитектура В Северной Германии надо различать Средне-Немецкую область, где здания сооружаются из тесаного камня, и область Северно-Немецкой низменности, где преобладают кирпичные постройки. Какую роль в появлении в Германии готического стиля сыграли соборы старой

Из книги Тайнопись искусства [Сборник статей] автора Петров Дмитрий

Архитектура Североитальянские, в особенности ломбардские, зодчие рано приняли самостоятельное участие в развитии христианской архитектуры. В переходном к готике стиле выстроено цистерцианское аббатство Кьяравалле близ Милана. Но настоящая готика и сюда проникла из-за

Из книги Архитектура и иконография. «Тело символа» в зеркале классической методологии автора Ванеян Степан С.

Архитектура Рим в это время был покинут своим гением и беден искусством. Знатные роды в борьбе между собой, с народом и папством воздвигали себе угрюмые и суровые дома-цитадели, башни которых на далекое расстояние господствовали над пустынными окрестностями. Папы уж не

Из книги автора

Первый архитектор Начнем рассказ о декоративной скульптуре Петербурга, разумеется, с петровских времен, когда на болотистых берегах Невы и на островах творил первый и гениальный строитель Северной столицы Доменико Андреа Трезини, один из основоположников целого стиля

Из книги автора

Блистательные Растрелли Растрелли Бартоломео Карло Растрелли Бартоломео Карло (Rastrelli, Bartolomeo Carlo; 1675–1744) - художник, выдающийся мастер скульптуры барокко, один из основоположников этого стиля в России.Родился во Флоренции, в состоятельной дворянской семье. Около 1700 года

Из книги автора

Растрелли Бартоломео Карло Растрелли Бартоломео Карло (Rastrelli, Bartolomeo Carlo; 1675–1744) - художник, выдающийся мастер скульптуры барокко, один из основоположников этого стиля в России.Родился во Флоренции, в состоятельной дворянской семье. Около 1700 года переселился в Париж, где

Из книги автора

Растрелли Франческо Бартоломео Растрелли Франческо Бартоломео (Варфоломей Варфоломеевич; 1700–1771) - архитектор, основоположник русского барокко - сын Б. К. Растрелли. Первое время помогал отцу, затем стал получать самостоятельные заказы.После смерти Петра I в России

Из книги автора

ГАЛИНА МАНЕВИЧ Судьба Анатолий Тимофеевич Зверев умер в 1986 году на 56-м году жизни. Он принадлежал к той достаточно малочисленной генерации художников, которая, вопреки сложившейся в стране общественно-политической ситуации и почти тотальному господству социально

Из книги автора

Трагедия абсолютного совершенства. О творениях архитектора Карла Росси (Галина Зеленская, архитектор) У города есть душа. Она может быть подобна живой воде, жизненной силой наполняющей. И напротив, может быть душа города, подобно мертвой воде, - души людей умертвляющей.

..............................................................................................................................................................................................................

РАСТРЕЛЛИ, БАРТОЛОМЕО ФРАНЧЕСКО (Варфоломей Варфоломеевич) (Rastrelli, Bartolomeo Francesco) (1700–1771), архитектор, крупнейший представитель зодчества барокко в России.

Родился в Париже, в семье итальянского скульптора БАРТОЛОМЕО КАРЛО РАСТРЕЛЛИ.
В 1716 вместе с отцом, приглашенным на русскую службу, приехал в Петербург. В 1725–1730 учился за границей, скорее всего в Италии.

Первой самостоятельной работой молодого зодчего (до этого он исполнил порученный отцу проект паркового обустройства мызы Стрельна) был дом молдавского господаря А.Кантемира в Петербурге (1721–1727). Назначенный в 1730 придворным архитектором императрицы Анны Ивановны, спроектировал для нее деревянный дворец на берегу Яузы (Анненгоф в Лефортово; не сохранился), а также новый, т.н. третий Зимний дворец в Петербурге (1732–1736). В 1736–1740 построил для графа Бирона дворцы в Рундале (Руентале) и Митаве (Елгаве) в Курляндии (ныне Латвия). Наиболее значительной среди ранних произведений Растрелли был деревянный Летний дворец в Петербурге (основные работы 1741–1744), впоследствии разобранный при возведении Инженерного замка.


Летний дворец императрицы Елизаветы Петровны в Санкт-Петербурге. Арх. Ф.Б. Растрелли. 1742-1744

Для всех этих построек характерно еще весьма сдержанное барокко с достаточно плоскостными фасадами и умеренным применением скульптуры; не отходя слишком далеко от архитектуры петровского времени в смысле умеренного декора, Растрелли вместе с тем сохраняет и даже усиливает (особенно в Летнем дворце) свойственный ей пространственный размах. Умению мыслить масштабно-пространственно, в широком ландшафте, способствовал его дар художника-графика (чертежи и эскизы Растрелли принадлежат к шедеврам европейского архитектурного рисунка 18 в.).


Рундальский дворец - барочный дворцовый комплекс в Латвии. Построен в 1730-х

Зимняя резиденция Курземского и Земгальского герцога Э.И.Бирона в Митаве (современная Елгава)

Высший расцвет творчества мастера наступает в середине века. В 1745–1757 он руководит работами по перестройке царских резиденций в Петергофе (ныне Петродворец) и Царском Селе (ныне Пушкин). Связав прежние постройки в целостные ансамбли, он объединяет их общим ритмом с помощью фасадов громадной протяженности и внутренних парадных анфилад, которым подчиняется – по принципу «галереи-блока» – вся планировка. В Петергофе зодчий преобразовал и значительно увеличил Большой дворец, создав заново почти всю внутреннюю отделку. Особой грандиозностью и великолепием отличается царскосельский Большой дворец, также практически созданный заново; барокко достигает здесь предельной пластической пышности в сложном чередовании колонн, оконных проемов, скульптур и архитектурного декора; большую роль, что вообще характерно для работ мастера, играет раскраска стен (в данном случае – интенсивно-бирюзовая).


Екатерининский дворец в Царском селе

Во всех случаях поразительная роскошь внутреннего дизайна (с обилием зеркал, золоченой резьбы, декоративной живописи и т.д.) сочетается с необычайной – и в то же время продуманной – масштабностью. Изыск и масштаб сливаются воедино и в обустройстве парадных подъездов к зданиям и парковых территорий (в царскосельском парке Растрелли, в частности, завершил начатый С.И.Чевакинским павильон «Эрмитаж» и построил «Грот»). В 1754–1762 по проектам Растрелли возводился новый Зимний дворец, который также поражает союзом живописной роскоши фасадной пластики и общего силуэта с логической строгостью планировки, зримо подчиняющей себе огромную городскую территорию.



Воронцовский дворец в Санкт-Петербурге Ф.Б. Растрелли. 1749-1757

Среди других произведений Растрелли – Воронцовский (1749–1757) и Строгановский (1752–1754) дворцы в Петербурге.







Строгановский дворец на Невском проспекте,19 в Санкт-Петербурге

Помимо дворцовой архитектуры мастер радикально обновил русское церковное зодчество: в 1747–1750 он создал проект воссоздания обрушившегося шатра Воскресенского собора Новоиерусалимского монастыря под Москвой (позднее украсив интерьер собора богатым лепным убранством), а также проект Андреевского собора в Киеве, строительство которого в 1748–1767 вел И.Ф.Мичурин.


Андреевский собор в Киеве

Самым крупным из его церковных сооружений, равно как и последним большим произведением, явился Смольный монастырь в Петербурге (1748–1764) с жилыми корпусами и храмами, скомпонованными в ансамбль вокруг центрального Воскресенского собора; последний, как и Андреевский храм в Киеве, центричен в плане, сочетая западные барочные новации с традиционным русским пятиглавием.


Собор Смольного монастыря Ф.Б. Растрелли. 1748-1764

С приходом к власти Екатерины II мода на барокко ушла, и Смольный монастырь, хотя уже и сложившийся как ансамбль, остался недостроенным (в частности, не была возведена задуманная Растрелли гигантская колокольня).


Проектная модель Смольного монастыря. Мастер Я. Лоренц. 1750-1756

Перестав получать заказы, мастер вышел в 1763 в отставку с поста обер-архитектора. В 1764 отделывал бироновские дворцы в Митаве и Руентале. В 1762 и 1767 наезжал в Италию в надежде улучшить свои дела (в том числе путем вывоза картин итальянских художников для продажи в Россию).

Умер Растрелли в Петербурге в 1771.



Екатерининский (Большой) дворец в Царском селе. Архитектор Ф.Б. Растрелли. 1752-1756

Екатерининский (Большой) дворец в Царском селе. Архитектор Ф.Б. Растрелли. 1752-1756. Янтарная комната


Екатерининский (Большой) дворец в Царском селе. 1752-1756. Западный фасад


Екатерининский (Большой) дворец в Царском селе Восточный фасад. Центральная часть



Восточный фасад


Атланты


Грот (Утренний зал) в Царском селе. Арх. Ф.Б. Растрелли


Грот (Утренний зал) C юго-восточной стороны


Эрмитаж в Царском селе. Арх. М.Г. Земцов, С.И. Чевакинский, Ф.Б. Растрелли. 1743-1753


Эрмитаж в Царском селе. 1743-1753. Вид с юго-восточной стороны


Екатерининский (Большой) дворец 1752-1756 . Восточный фасад


Екатерининский (Большой) дворец в Царском селе. Арх. Ф.Б. Растрелли. 1752-1756 . Восточный фасад. Центральная часть


Екатерининский (Большой) дворец в Царском селе. Арх. Ф.Б. Растрелли. 1752-1756. Въездные ворота


Вид Екатерининского дворца в Царском Селе со стороны парадного двора и циркумференций. Гравюра П.А. Артемьева, Е.Т. Внукова и Н. Челнакова с оригинала М.И. Махаева. 1761


Екатерининский дворец. Зубовский корпус



Дворцовая площадь. Зимний дворец.


Зимний дворец в Санкт-Петербурге


Зимний дворец в Санкт-Петербурге. Фрагмент западного фасада


Петергоф


Церковь апостолов Петра и Павла в Петергофе. Ф.Б. Растрелли. 1747–1751


Купола прекрасного Андреевский собор в Киеве

Екатериненский дворец, Царское село. Фото Вадима Гиппенрейтора

Памятник Ф. Б. Растрелли. в Царском Селе 1991 год.

Спасибо гениальному архитектору Растрелли - создателю самых красивых зданий Санкт-Петербурга!

Воскресенский собор.

Там мир в полях и над водами,Там вихрей нет, ни шумных бурь; Меж бисерными облаками Сияет злато и лазурь. (М. В. Ломоносов)

Угловая башня монастыря

Архитектурная деятельность Ф. Б. Растрелли в основном была направлена на создание великолепных дворцовых сооружений, но и в храмовом зодчестве он оставил чрезвычайно ценное произведение - Смольный монастырь в Санкт-Петербурге. Этот крупнейший ансамбль и величайший шедевр зрелого, или елизаветинского, барокко явился блестящим воплощением творческих идей мастера и одним из лучших его произведений.

В середине 1740-х годов Елизавета Петровна стала задумываться о том, чтобы провести старость в монастыре в окружении ста двадцати благородных девиц. Обитель императрица решила устроить в крутой излучине Большой Невы до поворота ее к выходу в море, на месте сгоревшего в 1744 году Смольного дворца, в котором она провела детство и юность. В монастырский комплекс должны были войти храм с домовыми церквями и колокольней, кельи, а также институт для девушек из дворянских семей.

План собора

Закладной камень Воскресенского собора Новодевичьего монастыря (Смольный - неофициальное название) был торжественно положен 30 октября 1748 года. Для проектирования и строительства обители был назначен придворный архитектор Растрелли. Но в связи с загруженностью мастера с 1749 года работами стал руководить его помощник X. Кнобель.

Однако спустя три года после окончания работ Елизавета Петровна приказала полностью переделать проект. Она потребовала, чтобы монастырский собор был построен не по «римскому маниру», как первоначально у Растрелли, а пятиглавым, по образцу Успенского собора в Кремле. Зодчий представил свою версию традиционного в древнерусских храмах пяти-главия, переведя этот образ на язык зрелого барокко. Также и монастырскую колокольню императрица хотела видеть «такую как здесь [в Московском Кремле] Ивановская большая колокольня». На основе нового проекта, в котором вертикальной доминантой ансамбля являлась звонница, была исполнена знаменитая модель монастыря, сохранившаяся до нашего времени в Санкт-Петербургской академии художеств.

Растрелли представлял Смольный как своеобразный столичный «монастырь-дворец» и традиционной схеме монастырского ансамбля придал новую, соответствовавшую требованиям времени художественную трактовку.

Барабан - цилиндрический или многогранный объем, служащий завершением купольной части храма и основанием для глав. Барабан, как правило, прорезан вытянутыми окнами, а снаружи может быть оформлен аркатурным или аркатурно-пилястровым поясом (то есть поясом из арок на тонких колоннах) и другим архитектурным декором.

Раскрепованные карнизы - форма декоративного карниза с уступами, вынесенными вперед или, наоборот, утопленными.

Фрагмент фасада

Каре - построение архитектурных объемов, в плане образующих форму четырехугольника.

Аркада - ряд одинаковых по форме и величине арок, которые опираются на столбы или колонны и образуют галерею.

Уже в 1749 году приступили к постройке келий, заложенных одновременно с храмом, а в мае 1751 года - к возведению стен собора по новому проекту.

Растрелли задумал свой проект со свойственным ему широким композиционным размахом и живописнопластическим богатством архитектурных форм. Наиболее крупные храмовые сооружения этого времени возводились с той же роскошью, что и дворцы. Национальные мотивы сказывались здесь в возврате к богатой форме русского пятиглавия и в строительстве монументальных многоярусных колоколен.

Нарастание масс идет ввысь постепенно: более тяжелые объемы сменяются более легкими, простые архитектурные формы - изысканными и сложными. Здание венчает барабан центрального купола, к нему с четырех сторон примыкают двухъярусные башни-звонницы, завершенные луковичными главками. Раст релли, учитывая отсутствие в ансамбле колокольни и то главенствующее значение, которое приобрел собор, сблизил боковые главы с центральной, создав в целом монументальную композицию венчающего собор пятиглавия.

Архитектуру храма отличают сложное решение фасадов, обилие декоративной скульптуры и лепки,обработка выступающих углов пучками колонн, членение стен раскрепованными карнизами, разнообразные формы окон и люкарн, богато орнаментированные наличниками, и сложной формы фронтоны над входами - типичные элементы для барокко XVIII века. Изысканность и пышность архитектурной декорации сочетаются с подлинной монументальностью, достигнутой благодаря умело найденному масштабу сооружения и совершенству его пропорций. Звучным сочетанием лазури стен, белизны колонн и деталей подчеркнуто праздничное великолепие здания, щедрое многообразие его форм. Внутреннее пространство храма, не завершенное Растрелли, осталось лаконичным. Его отделку осуществил архитектор В. П. Стасов в 1832-1835 годах.

Храм окружен крестообразным в плане каре монастырских корпусов, включающих кельи, трапезную и другие помещения и являющихся неотъемлемой частью архитектурного ансамбля. Четыре башни-церкви отмечают внутренние углы каре. Главные фасады корпусов, обращенные во двор, решены в виде двухъярусных аркад. Большую роль в оформлении фасадов играют сдвоенные полуколонны, создающие богатую игру светотени, а также лепные и литые из чугуна скульптурные декоративные украшения.

Макет монастыря, выполненный Растрелли

Смольный монастырь

Монастырские корпуса.

Значившаяся в первоначальном проекте 9-ярусная 140-метровая колокольня Смольного монастыря на 18 метров превзошла бы высоту шпиля Петропавловского собора и могла бы стать в то время самым высоким зданием в Европе.

Комплекс монастырских зданий отличается законченностью общего композиционного замысла, выразительностью внешнего облика и оформления интерьеров. Богатство форм и деталей, игра света и тени определяют общий характер нарядных и жизнерадостных помещений. Огромную художественную ценность представляет сохранившееся лепное убранство стен и сводов угловых церквей-башен. В интерьерах присутствуют две разновидности лепного декора: плоскостной - тонкий и изящный, незначительно выступающий на поверхности сводов и стен, и объемная лепнина с сильным рельефом. Последний вид не характерен для убранства творений первого периода творчества зодчего, но типичен для архитектуры зрелого барокко.

В ансамбле монастыря, задуманном Растрелли с исключительным размахом, получили развитие традиционные мотивы русского зодчества и новаторские приемы, разработанные в дворцовой архитектуре XVIII века. По совершенству отдельных частей и ансамбля в целом, по живописности и выразительности композиции Смольный является одной из вершин мирового зодчества.

Большой Екатерининский дворец, павильоны «Грот» и «Эрмитаж» в Царском Селе

На декоративную отделку Большого зала Екатерининского дворца, площадь которого составляла 807 м, ушло 7 килограммов чистого золота.

Циркумференция - постройка, чаще всего колоннада, располагающаяся в плане по кругу или полукругу.

Дворцовый парк

Проекты Растрелли, относящиеся к 1730-м годам, в значительной степени еще близки к стилю петровского времени. Они еще не поражают той роскошью и помпезностью, которыми отмечены его наиболее прославленные творения, такие как Большой Екатерининский дворец в Царском Селе - один из шедевров архитектуры русского барокко середины XVIII столетия. Он расположен на гребне возвышенности, по склону которой раскинулся обширный Екатерининский парк. Здание очень длинное, а его поперечная ось совпадает с осями центральных аллей старого и нового регулярных садов - старейшей части Екатерининского и Александровского парков.

История Большого дворца восходит к петровским временам, в его возведении принимали участие многие зодчие. Небольшие двухэтажные каменные палаты Екатерины I, именем которой дворец был назван позднее, построены в 1717-1723 годах под руководством архитекторов И. Ф. Браунштейна и И. Я. Ферстера.

Вступившая на престол в 1742 году Елизавета Петровна решила превратить Царское Село в свою парадную загородную резиденцию и начала переделку и расширение палат. С 1743 по 1744 год архитектор М. Г. Земцов (а после его кончины - помощник мастера А. В. Квасов) пристроил к палатам каменные флигели, соединенные с основным зданием деревянными галереями на колоннах. Вблизи левого флигеля возводилось здание новой оранжереи, а перед дворцом - фундаменты под циркум-ференции.

Специальным указом 5 мая 1745 года архитектором Царского Села был назначен С. И. Чевакинский, который развивал и дополнял замысел предыдущих зодчих. Он заменил деревянные колоннады каменными одноэтажными галереями и построил церковь около правого флигеля. Для симметричности композиции ансамбля он изменил оранжерею: поднял ее стены и сделал карниз «с фронтоном яко на церкви». Церковь, заложенная 8 августа 1746 года, и оранжерея первоначально намечались как отдельные здания, но затем было решено соединить их с флигелями одноэтажными галереями с открытыми террасами вместо крыш - «висячими садами». Таким образом, Оранжерейный зал стал Портретным залом дворца. К осени 1746 года Чевакинский приступил к расширению старых каменных палат. Новые пристройки удлинили фасад и образовали симметричные ризалиты. Средний дом, как стали называть палаты Екатерины I, был украшен по центру ризалитом с четырехпилястровым портиком и фигурным фронтоном. Стены дома стали более высокими и обзавелись новым карнизом, а кровля с переломом «по голланскому маниру» заменилась на двухскатную.

Фрагмент фасада.

Антикамера - небольшое помещение, расположенное перед парадным залом.

Деталь лепного декора.

Обновленный дворец с его сдержанной архитектурой и простым убранством, не соответствовал возросшим великолепию и роскоши царского двора. К тому же, несмотря на огромную протяженность, он оставался маловместительным. Все это послужило поводом для новой реконструкции, которая была поручена Растрелли.

Зодчий отказался от членения здания на отдельные объемы, соединенные галереями-переходами, и сделал все части дворца одним целым. В результате фасад в длину достиг 325 метров.

Низкие одноэтажные галереи по сторонам Среднего дома в 1751 году были надстроены и тем самым подняты до общей высоты, а старые боковые корпуса включались в обновленное здание как выступающие ризалиты. В бывших галереях предполагалось разместить новые покои и большой двухсветный (с двумя рядами окон) зал. С этой целью в 1752 году началось возведение третьего этажа в Среднем доме и боковых флигелях, а спустя два года подняли стены церкви.

Тогда же Растрелли на месте левого висячего сада устроил трое новых покоев - антикамер, а в Портрет ном зале сделал большую парадную лестницу.

План первого и второго этажей дворца

Скульптура у парадного входа во дворец

Второй висячий сад сохранился (у Церковного корпуса), но был превращен в закрытый дворик: для соблюдения симметрии его обнесли стенами, равными по высоте стенам антикамер. При этом архитектор сохранил общую разбивку и основные членения прежней цепи дворцовых зданий. В отличие от прежнего дворца с центральным входом и симметричной планировкой относительно поперечной оси мастер ориентировал всю композицию строения по продольной оси. Таким образом, вся длина сооружения использовалась для создания единой сквозной анфилады внутренних парадных помещений, отличающейся торжественным великолепием.

Фасады дворца получили новую архитектурную и декоративную обработку. Два верхних этажа дворца Растрелли соединил колоннами. Они поставлены в своеобразном ритме: то в каждом междуоконном простенке, то с разрывами-паузами, то собраны в четырехколонные портики, увенчанные сложными фигурными фронтонами. Первый этаж дворца трактовался как цокольный. Под колонны были подведены мощные устои, обработанные рустами. На фасадах галерей устои декорированы фигурами атлантов, как бы несущих на себе всю тяжесть колонн.

Большой (Тронный) зал.

Новое скульптурное оформление фасадов Большого дворца блестяще и вписано в историю русского декоративного искусства. Крыша дворца была позолочена, над опоясывающей ее балюстрадой возвышались статуи (тоже позолоченные) и декоративные композиции. Важную роль в восприятии архитектуры дворца играет окраска его протяженных фасадов, основанная на контрасте белых колонн и лазурно-голубых стен.

В 1756 году все работы по отделке внешнего вида и внутренних помещений дворца были завершены. В декоративном оформлении интерьеров Растрелли широко использовал роспись и резьбу. Вырезанные из дерева позолоченные кариатиды, аллегорическая скульптура, фигуры амуров, картуши, гирлянды цветов, прихотливые сплетения рокайльного орнамента, зеркала в между-оконных простенках в пышных резных рамах, живописные плафоны, паркетные полы с инкрустацией украсили новые залы. Основное цветовое сочетание внутренней отделки - золотой и белый.

Ворота дворцовой ограды

До разрушения в годы Великой Отечественной войны дворец сохранял ряд растреллиевских интерьеров и среди них такие шедевры декоративного искусства, как Большой зал, называемый также Тронным, Большая галерея, ряд ведущих к ним антикамер, Картинный зал; Белая Парадная столовая, Кавалерская столовая и Янтарная комната. Там, где ныне находится Парадная лестница, ранее был великолепный Китайский зал, перестроенный Ч. Камероном и затем И. Монигетти.

Золотая анфилада

Искусно распланированные сады и парки с декоративной скульптурой и садово-парковой архитектурой составляли неотъемлемую часть дворцового ансамбля.

Павильон «Эрмитаж» - один из самых выдающихся памятников парковой архитектуры русского барокко середины XVIII века. Он предназначался для празднеств и отдыха в кругу приближенных. Композиционная основа здания характеризуется типичным для барокко диагональным построением плана. Центральный восьмиугольный зал связан галереями-переходами с четырьмя малыми кабинетами.

Волюта - украшение в виде спиралевидного завитка с глазком в центре.

«клейма» с сидящими фигурами на двух больших фронтонах. Отделка интерьеров «Эрмитажа» характерна для архитектуры барокко: многочисленные зеркала в резных вызолоченных рамах, чередующиеся с широкими окнами, и иллюзорная роспись плафонов как бы раздвигали границы небольших помещений, связывали внутреннее пространство павильона с окружающими его просторами парка.

План павильона «Грот»

«Грот» - еще один садовый павильон, внутри он украшен раковинами и туфом. Разработка проекта и возведения его на берегу Большого пруда связаны с именем Растрелли. Проект был одобрен в августе 1749 года, но стройка затянулись, и даже в 1761 году, уже после окончания строительства Большого дворца, павильон оставался в числе незаконченных парковых сооружений.

Фасады «Грота» отличают пышность и богатство, они декорированы сложно сгруппированными колоннами, поддерживающими фронтоны. Над центральной частью павильона возвышается купол, прорезанный четырьмя окнами-люкарнами и увенчанный изображением прихотливого по форме пирамидального фонтана. Обрамление арочных проемов, люкарн и завершение купола поражают обилием декоративных мотивов и одновременно органичной слитностью композиций. Маски Нептуна в замках окон, красиво задуманные композитные капители с дельфинами вместо волют, фигурки тритонов, головки нереид подчеркивают связь павильона с водной стихией.

Ансамбль Большого Екатерининского дворца - это архитектурное произведение, сочетающее в едином художественном образе богатство и блеск внешнего облика с серьезностью и монументальностью целого, ясностью плана и красотой силуэта.

Русский архитектор итальянского происхождения, создатель «елизаветинского барокко».

Детство и юность

Франческо Бартоломео Растрелли родился в 1700 году в Париже. Его отцом был известный придворный архитектор и скульптор Бартоломео Карло Растрелли. Любовь к искусству Растрелли-младшему привили с самого раннего детства. Отец и не думал препятствовать тому, чтобы сын пошел по его стопам; более того, увлечение Бартоломео-младшего архитектурой в семье всячески поощрялось. В Париже, где Растрелли провел детство и часть юности, он и начал обучаться азам архитектуры. Как нетрудно догадаться, его первым учителем стал Растрелли-старший. Тогда пользовавшийся большим авторитетом при дворе, Карло Растрелли не мог подумать о том, что слава его сына однажды превзойдет его собственную, ведь сейчас при упоминании семейной фамилии первым действительно вспоминается Зимний Дворец, который однажды построит Растрелли-сын.

Флорентиец по происхождению, Карло Растрелли работал при дворе «короля-солнца» Людовика XIV, а после смерти последнего был приглашен работать в . Растрелли подписал контракт сроком на три года. Так семья Растрелли оказалась при петровском дворе. Здесь Бартоломео окончательно утвердился в выборе будущей профессии. Во многом сказалось влияние : в ту пору он во многом превосходил остальные европейские города. Даже стажировки за границей (считается, что юный Растрелли совершенствовал свои архитектурные навыки в Италии и Франции) не отбили у него охоту продолжать работать в Петербурге. Отец, видя стремление сына, старался всячески помогать ему. Растрелли помогал отцу проектировать Стрельнинский дворец, занимался отделкой интерьера во дворце .

Самой же ранней задокументированной работой Растрелли-младшего считается дворец , выполненный в стиле петровского барокко. Тогда его работа не привлекла особого внимания и оставила простых обывателей равнодушными, ведь подобных зданий в Петербурге было очень много. Самые выдающиеся работы Растрелли, прославившие его имя в веках, будут еще впереди.

Раннее творчество

В 1730 году Российскую Империю возглавила племянница . Новая императрица была известной любительницей роскоши и изыска, что не могло не сказаться на ее архитектурных предпочтениях. Оба Растрелли были вскоре приглашены на аудиенцию к Анне Иоанновне. Результатом встречи остались довольны и Растрелли, и сама императрица, решившая доверить Растрелли-старшему строительство сразу нескольких дворцов - в , а потом и в Лефортово. Отец Растрелли, который в первую очередь был скульптором, нежели архитектором, взял на себя руководство строительными работами, а Растрелли-младший занялся разработкой проектов. К тому времени полученные им образование и опыт как ничто другое помогли ему с честью справиться с возложенными на него крупными задачами.

Тем временем Анна Иоанновна начинает приближать к себе фаворитов, самым видным из которых станет герцог . Покровительство императрицы позволяет Бирону влиять как на внутреннюю, так и на внешнюю политику Империи. В 1732 году Бирон задумал выстроить манеж между Большой Морской улицей и Невским проспектом. Видя успехи юного архитектора, он без колебаний поручает это задание молодому Растрелли. Тогда же, в 1730-ые гг. Бартоломео Растрелли строит для герцога Бирона Рундальский дворец и дворец в Митаве. Все эти постройки были возведены в Курляндии и являли собой живые доказательства эволюции архитектурного мастерства Растрелли. Намечается тенденция к собственному стилю: теперь он тяготит к рельефным полуколоннам, постепенно отказываясь от пилястр и рустовки.

В этот же период Растрелли начинается проектирование Летнего и Зимнего дворцов. Как архитектор он вступает в пору своего расцвета. В 1732 году Растрелли женился и вскоре стал многодетным отцом: в его семье родились Иосиф Яков, Елизавета Катерина и Элеонора. Однако до зрелых лет дожила лишь одна дочь: Иосиф и Элеонора умерли в 1737-38 гг. от холеры, которая в то время свирепствовала в Петербурге.

Примечательно, что смена власти, вошедшая в историю под названием «эпоха дворцовых переворотов» практически не отразилась на карьере Растрелли. Более того, в 1738 г. он стал обер-архитектором с годовым жалованием в 1200 рублей и служебной квартирой в бывшем Зимнем дворце, где поселилась также его семья. Тогда именитый итальянец мог позволить себе практически все. Создавая роскошные постройки, он вел не менее помпезный образ жизни, пользуясь расположением императорской власти.

Вскоре на горизонте появляется новый интересный проект - строительство дворца для по поручению . Но завершить дворец Растрелли не успел, поскольку пришедшая в 1741 году к власти крайне не любила все немецкое, и связь Растрелли с Бироном и Минихом ей отнюдь не нравилась. Неприязнь новой императрицы дошла до того, что та велела не признавать графское достоинство Растрелли, задержать выплату жалования и даже не давать ему новых строительных проектов. Однако не в характере Растрелли было пасовать перед трудностями.

Елизавета Петровна в жизни Растрелли

То недоверие, с которым новая императрица относилась к творчеству Растрелли, не сломило его характера. К тому времени он уже был достаточно известен в Петербурге, получал много заказов. Вдобавок как человек Растрелли прекрасно умел подстраиваться под окружающих, что очень пригодилось ему в общении с императрицей Елизаветой. Искусство дипломатии и помогло ему в итоге внушить доверие государыне, прежде относившейся к Растрелли с предубеждением.

Первым проектом Растрелли во время правления Елизаветы стал деревянный летний дворец в Петербурге, который, увы, не сохранился до наших дней. Тот период был для Растрелли на редкость плодотворным - он активно работал над в , проектировал Андреевский собор в Киеве, а в 1752-1757 гг. перестраивал Екатерининский дворец в . Помимо этого Растрелли успевал руководить работами по реставрации дворца в Стрельне.

Из последних грандиозных проектов Растрелли стоит выделить ансамбль и Зимний дворец. Несмотря на огромный потенциал, время Растрелли-архитектора подходило к концу - вместе с жизнью императрицы Елизаветы Петровны и эпохой блестящего, роскошного архитектурного стиля барокко.

Закат Растрелли

В 1761 году Елизавета Петровна скончалась. После ее смерти столь полюбившийся Петербургу барокко очень быстро вышел из моды, и Растрелли стал получать все меньше заказов. Взошедшая на престол быстро приблизила к себе архитектора Антонио Ринальди, который вскоре стал ведущим мастером при императорском дворе. Растрелли оказался не у дел. Роскошный образ жизни, который долгие годы вел архитектор, сменился острой финансовой нуждой. В 1762 году Растрелли уезжает в годовой отпуск в Италию, чтобы поправить здоровье. Там же он пытается найти нового заказчика: Растрелли по-прежнему был кормильцем своей семьи и пытался любым способом зарабатывать деньги. Вскоре до него доходит известие о том, что внутреннее убранство Зимнего дворца переделывает архитектор Вален-Деламот. Ему, Растрелли, даже не подумали доверить эту работу. Вскоре Растрелли и вовсе был уволен - императрица подписала указ об отстранении архитектора, правда, предоставив ему жалование в размере 1000 рублей в год.

В 1764 году некогда купающийся в славе и совершенно забытый теперь архитектор уехал из Петербурга. В Курляндии, где Растрелли вскоре появился со своей семьей, он достраивал некогда начатые им Митавский и Руэнтальский дворцы по заказу Бирона, недавно вернувшегося из ссылки. Последним проектом Растрелли считается курляндская усадьба Грюнхоф, которая была завершена после смерти архитектора другим автором - Йенсеном.

К сожалению, дальнейшая судьба Растрелли неизвестна. Последним местом, где жила семья архитектора, скорее всего, была Литва, но дата смерти Бартоломео и следы его могилы в дальнейшем теряются. Предполагается, что Франческо Бартоломео Растрелли умер в апреле 1771 года, поскольку этим месяцем датирован указ о выплате пенсии, которая была назначена наследникам Растрелли.

В память о достижениях архитектора его именем была названа площадь перед Смольным монастырем.


Имеет отношение к населенным пунктам:

В 1715 году прибыл с семьей в Санкт-Петербург по приглашению Петра I, где провел большую часть своей жизни. По проекту архитектора в городе построены выдающиеся архитектурные сооружения, в числе которых Зимний дворец, Строгановский дворец, Воронцовский дворец и др. Предположительно, скончался в Санкт-Петербурге.

РАСТРЕЛЛИ, БАРТОЛОМЕО ФРАНЧЕСКО (Варфоломей Варфоломеевич) (Rastrelli, Bartolomeo Francesco) (1700–1771), архитектор, крупнейший представитель зодчества барокко в России.

Родился в Париже, в семье итальянского скульптора Б.К.Растрелли (См. РАСТРЕЛЛИ, БАРТОЛОМЕО КАРЛО) . В 1716 вместе с отцом, приглашенным на русскую службу, приехал в Петербург. В 1725–1730 учился за границей, скорее всего в Италии.

Первой самостоятельной работой молодого зодчего (до этого он исполнил порученный отцу проект паркового обустройства мызы Стрельна) был дом молдавского господаря А.Кантемира в Петербурге (1721–1727). Назначенный в 1730 придворным архитектором императрицы Анны Ивановны, спроектировал для нее деревянный дворец на берегу Яузы (Анненгоф в Лефортово; не сохранился), а также новый, т.н. третий Зимний дворец в Петербурге (1732–1736). В 1736–1740 построил для графа Бирона дворцы в Рундале (Руентале) и Митаве (Елгаве) в Курляндии (ныне Латвия). Наиболее значительной среди ранних произведений Растрелли был деревянный Летний дворец в Петербурге (основные работы 1741–1744), впоследствии разобранный при возведении Инженерного замка. Для всех этих построек характерно еще весьма сдержанное барокко с достаточно плоскостными фасадами и умеренным применением скульптуры; не отходя слишком далеко от архитектуры петровского времени в смысле умеренного декора, Растрелли вместе с тем сохраняет и даже усиливает (особенно в Летнем дворце) свойственный ей пространственный размах. Умению мыслить масштабно-пространственно, в широком ландшафте, способствовал его дар художника-графика (чертежи и эскизы Растрелли принадлежат к шедеврам европейского архитектурного рисунка 18 в.).

Высший расцвет творчества мастера наступает в середине века. В 1745–1757 он руководит работами по перестройке царских резиденций в Петергофе (ныне Петродворец) и Царском Селе (ныне Пушкин). Связав прежние постройки в целостные ансамбли, он объединяет их общим ритмом с помощью фасадов громадной протяженности и внутренних парадных анфилад, которым подчиняется – по принципу «галереи-блока» – вся планировка. В Петергофе зодчий преобразовал и значительно увеличил Большой дворец, создав заново почти всю внутреннюю отделку. Особой грандиозностью и великолепием отличается царскосельский Большой дворец, также практически созданный заново; барокко достигает здесь предельной пластической пышности в сложном чередовании колонн, оконных проемов, скульптур и архитектурного декора; большую роль, что вообще характерно для работ мастера, играет раскраска стен (в данном случае – интенсивно-бирюзовая). Во всех случаях поразительная роскошь внутреннего дизайна (с обилием зеркал, золоченой резьбы, декоративной живописи и т.д.) сочетается с необычайной – и в то же время продуманной – масштабностью. Изыск и масштаб сливаются воедино и в обустройстве парадных подъездов к зданиям и парковых территорий (в царскосельском парке Растрелли, в частности, завершил начатый С.И.Чевакинским павильон «Эрмитаж» и построил «Грот»). В 1754–1762 по проектам Растрелли возводился новый Зимний дворец, который также поражает союзом живописной роскоши фасадной пластики и общего силуэта с логической строгостью планировки, зримо подчиняющей себе огромную городскую территорию.

Среди других произведений Растрелли – Воронцовский (1749–1757) и Строгановский (1752–1754) дворцы в Петербурге. Помимо дворцовой архитектуры мастер радикально обновил русское церковное зодчество: в 1747–1750 он создал проект воссоздания обрушившегося шатра Воскресенского собора Новоиерусалимского монастыря под Москвой (позднее украсив интерьер собора богатым лепным убранством), а также проект Андреевского собора в Киеве, строительство которого в 1748–1767 вел И.Ф.Мичурин. Самым крупным из его церковных сооружений, равно как и последним большим произведением, явился Смольный монастырь в Петербурге (1748–1764) с жилыми корпусами и храмами, скомпонованными в ансамбль вокруг центрального Воскресенского собора; последний, как и Андреевский храм в Киеве, центричен в плане, сочетая западные барочные новации с традиционным русским пятиглавием.

С приходом к власти Екатерины II мода на барокко ушла, и Смольный монастырь, хотя уже и сложившийся как ансамбль, остался недостроенным (в частности, не была возведена задуманная Растрелли гигантская колокольня). Перестав получать заказы, мастер вышел в 1763 в отставку с поста обер-архитектора. В 1764 отделывал бироновские дворцы в Митаве и Руентале. В 1762 и 1767 наезжал в Италию в надежде улучшить свои дела (в том числе путем вывоза картин итальянских художников для продажи в Россию).